Лифт в преисподнюю - Страница 74

Чаров задумался и потом спросил:

— Адрес Ростопчина нигде не значится?

— Нет. Адреса не фиксируются. Ясно только, что он жил в Париже, не скрывал своего имени и ни в чем не нуждался. Известно также, что он помогал эмигрантам из России, что вырученные деньги аукционеры переводили на счет клуба «Андреевский флаг». Во Франции тогда проживал весь цвет Российского флота, жаждущего реванша.

— Уникальное совпадение. Это дело должно в корне изменить мою судьбу.

Сергей наморщил лоб.

— О чем это ты?

— В те времена, когда я служил на флоте, наш крейсер погиб. Причины не установлены. Существуют только догадки. Спастись удалось единицам. Нас подняли на свой борт французы. Конечно, об этом никто не кричал в рупор. По правилам того времени мы должны были пройти фильтрацию через разведцентры французов, и вряд ли имело смысл рассчитывать, что нас отправят на родину. Спасение русских моряков по официальным каналам не зарегистрировано. Но нам удалось дать о себе знать паре журналистов из «Пари-Матч». В итоге в дело вмешался тот самый клуб «Андреевский флаг», насчитывавший более тысячи членов. Очень авторитетная организация, существующая и поныне. Они помогли нас вытащить из тисков военной разведки и отправить на родину. Я и мои друзья до сих пор перед клубом в неоплаченном долгу. Конечно, и наше консульство принимало огромное участие в освобождении, но без клуба оно ничего не узнало бы о нашем существовании.

— Интересно. Ты никогда об этом не рассказывал.

— А много ли я вообще о себе рассказывал?

— Согласен. Ты у нас лошадка темная. Но на наши отношения это никак не влияет.

— В жизни каждого человека есть страницы, которые не хочется ворошить. Я не люблю оглядываться назад, меня интересует только будущее. В моем прошлом не происходило ничего интересного, чем можно было бы гордиться и вспоминать с радужной улыбкой на лице. Как насчет стаканчика водочки?

— Нет. Я лучше пивка.

— Тогда выпьем. Повод есть.

* * *

Машина остановилась на шоссе возле поворота на проселочную дорогу. Чаров удивленно глянул на сидящего за рулем бывшего генерала, а ныне главу сыскного частного бюро Игнатова.

— Здесь?

— Да, Геночка, здесь. Километр пути по грязи, и ты упрешься в сарай. Бывшая скотоферма. Там Рябой и обосновался. Содержит автосервис. Так, одно название. Работают на него трое урок, лишенных питерской прописки. Перебивают номера с угнанных машин. Менты пока до них не дотянулись. Можешь идти смело. Я подстрахую тебя с ребятами, они уже зарядились на огневых позициях, если что, выпустим кишки Рябому. Уйти ему некуда, вокруг пустырь, с мушки не соскочит, и прикрытия у него нет. Я не думаю, что Рябой имеет крышу. Недавно обосновался. Можешь дать ему наводку. Местный начальник ОВД Сюзенков прогнил насквозь. Купишь его за двугривенный. Вот он-то и может стать Рябому крышей.

— Я знаю Сюзенкова. А связь с Барзаем не просвечивается?

— Вряд ли. С такой поддержкой Рябой не был бы столь пугливым. Охотой на зевак промышляет на северном выходе из города. Мелочевка. На большее мозги не срабатывают.

— Ладно. Я пойду.

Чаров вышел из машины и, брызгая грязью, зашагал по проселочной дороге.

Чужака заметили издали. Насторожились. И только когда незваный гость появился в воротах, Рябой его признал.

— Генка? Как ты меня нашел?

Низкорослый крепыш вышел из-за машины и убрал обрез под ящик с инструментами.

— А ты думаешь, Кирюха, что получил от меня отступного и я о тебе забыл? Нет, дорогой. Не так я прост.

— Хочешь бабки назад получить? Не выйдет. Ты команду на дно океана отправил, а мзда твоя за наше прощение ничтожна. Скажи спасибо, что не завалили тебя тогда.

— Спасибо, Кирюша. Выкуп свой я назад не требую. Правда, распорядиться им по достоинству ты так и не смог. Ума не хватило. Теперь здесь гниешь, карманы режешь в электричках да зевак общипываешь по окраинам. И не стыдно перед питерской братвой? Или стыдишься показаться на сходе в лохмотьях?

— Ты мне жизнь здесь не читай, Генка, а то я разозлюсь и тогда…

— Ничего тогда не будет. Ты на мушке, Рябой. Хочешь проверить, выйди за ворота, сам увидишь.

Рябой кивнул здоровяку, подпиравшему бетонную балку постукивая разводным ключом по ладони. Тот отбросил ключ и вышел за створки стальных ворот на дорогу. Где-то что-то хлопнуло, тихо и глухо, словно дятел клюнул сгнивший ствол дерева. Шляпа с головы здоровяка слетела, будто ее сдернули привязанной к ней леской. Здоровяк тут же рухнул мордой в лужу.

— Ну что, Кирюха, продолжим эксперимент или по душам поговорим?

— Ладно, пошли, — мрачно сказал Рябой.

Во дворе стоял покосившийся сарай, туда они и зашли. Ведро с водой, матрасы на полу, следы крыс по углам.

— Говори, что тебе надо, Генка. Но учти, я шестерить ни перед кем не буду.

— Гонора в тебе много, Рябой, — со вздохом заметил Чаров. — Не в том ты положении, чтобы брюхо выпячивать. Я тебе помочь хочу, но и ты мне поможешь. Найди достойного чистого человека. Пусть твой сарай официально зарегистрирует как кооператив. Собери людей рукастых, пусть пользу приносят людям. Хорошая рабочая артель подозрений ни у кого не вызовет. Вставай на ноги и брось на время свои мелкие делишки. Скоро у тебя появится серьезный заказчик.

— Мокруха? Похоронное бюро открыть хочешь?

— Ты не мокрушник, Рябой. Работа предстоит интеллигентная, чистая.

— На какие бабки я артель открою?

— На мои. Нужен счет в банке, на него будут поступать пожертвования. Только в дело их пускай, а не устраивай малину здесь.

— Каперанг Дружников во главе артели встанет, — осенило Подкопаева. — Видел я его недавно. Дачка у него здесь неподалеку, мы ее чуть не обчистили. Загибается старик без дела. Здоровья у него хватает, еще нам одолжить может.